Константин Мочар: Борьба с разложением элиты должна быть продолжена до победного конца (Россмя: Элита) (23.03.2019)
Есть довольно обоснованная точка зрения, что в разрушении Российской империи (и СССР, как Красной империи тоже) основную роль сыграло разложение элиты.
Что же сейчас представляет из себя Россия? Как бы не старались "либерасты", для которых главной страной, "градом на холме" сейчас являются США, принизить роль и значение нашей страны, Россия постепенно вспоминает свой имперский статус, постепенно восстанавливает данные функции после развала 90-ых.
А ещё есть ощущение, что наша власть, умные люди в Кремле, понимают - лидерство, единожды завоеванное, надо подтверждать постоянно. Иначе известные враги твоей страны, зная историю и то, что после самых плохих моментов, после ослабления или даже развала, Россия всегда восстанавливалась и снова становилась сильной, будут смертельно бояться её нового усиления. Вся эта свора недоброжелателей не позволит твоей стране жить спокойно, уже не в статусе лидера - они постараются навсегда устранить опасность её восстановления в статусе сильного, глобального игрока.Что же сейчас представляет из себя Россия? Как бы не старались "либерасты", для которых главной страной, "градом на холме" сейчас являются США, принизить роль и значение нашей страны, Россия постепенно вспоминает свой имперский статус, постепенно восстанавливает данные функции после развала 90-ых.
Понятно, что умный человек, который задумывается о жизни, своём будущем и жизни своих детей и внуков, понимает ценность сохранения своего государства и другие правильные моменты своего существования в разрезе жизни общественной. То есть он интуитивно формулирует для себя элементы правильной, государственнической идеологии, вместе с любой гуманистической религией помогающей сохранению хорошего и недопущению плохого.
Понятно также, что люди, которых большинство, не умеют или неспособны задумываться о будущем, о правильной жизни, они руководствуются максимум тактическими целями в жизни. А ведь возможно и ощутимое ухудшение жизни людей, связанное как с общемировыми тенденциями - цифровизацией, роботизацией, вместе с наличествующим мировым кризисом - вследствие чего как растёт безработица, так и падают зарплаты.
Всё это может усугубиться подрывной работой враждебных государств, когда людей приучают к мысли, что во всём виновата власть. "Народные выступления начинают происходить всё чаще и всё разрушительнее. И всё чаще внешние враги начинают использовать такие выступления как инструмент борьбы с государствами-конкурентами – когда формальными причинами являются простые тактические цели, очень понятные основным массам народа, но «убивающие» малопонятные им стратегические цели государства" (там же).
Понятно, что здесь категорически необходима идеология. Но не классовая, которая, как и любая ксенофобия, вела бы к поиску виноватых "внутренних" или "внешних" врагов, то есть "переводила бы стрелки", а государственническая, которая как искала бы общественный оптимизм в общей героической истории, так и показывала цели, к которым общество стремится.
Однако проблема в том, что элитарии, наиболее образованные в массе своей и наиболее умные, способные (как уже было сказано выше) интуитивно формулировать для себя элементы идеологии, нередко считают себя "выше всего этого". Тем более что нередко частью государственной элиты становятся не самые умные, а самые "ушлые". Но поскольку в обычные, не революционные годы именно от элиты зависит нормальное существование государства, то "архи-важным" становится для него качество этих элит, наличие их патриотизма.
Очень жаль, что, создав на развалинах Российской империи другую, ещё более могущественную, Сталин не успел создать систему отбора-воспроизводства патриотов со стратегическим мышлением в руководство страны: «Как и не успеет удалить или уничтожить всех врагов среди этого руководства, не успеет сделать административную реформу по переводу страны от национального устройства обратно к административному...
А также не успеет создать систему по совершенствованию марксистско-ленинско-сталинской теории, с учётом исторического опыта СССР и новых требований (как это случится в Китае). То есть Сталин не успеет или не сможет создать, жизнеспособную и самовоспроизводимую, систему советского государства".
Однако возвращаясь к элитам новой России, новой Российской империи не по форме, но по сути, нельзя не вспомнить и нашу современную элиту. Есть впечатление, что она ничуть не лучше тех людей на вершине общественной и государственной жизни Российской империи и "Красной империи", которые позволили или даже поспособствовали их разрушению.
И поэтому данную касту категорически необходимо "чистить" - чтобы никакие быковы не смели больше оправдывать Гитлера, вместе с Власовым и другими предателями нашей страны, чтобы никакие ходорковские не пытались продать Россию Западу в обмен на свою марионеточную власть в Кремле.
В связи с этим опять же вспоминается Сталин - хоть он и не успел решить проблему с новой советской элитой. Но он в своё время очень правильно сказал, что "социализм (в данном смысле «порядок государства») - это учёт и контроль". То, что потом повторит, но ни в коем случае не сможет реализовать Брежнев.
Лично я категорически уверен, что для государственных людей, от которых зависит судьба нашей страны, необходимо отбросить "либерастические" бредни о "свободе личности". Всех управленцев необходимо пропустить через глубокий полиграф - людей, которым Путин доверяет с детства и имеет для этого основания, вряд ли хватит на такую большую страну, как наша.
Понятно, что кадров так же категорически не хватает, понятно, что человек государственной системы России должен быть как винтик с минимальной возможностью навредить. И понятно также, что возможен саботаж "либерастов" и других "идеологически несогласных" с укреплением нашей страны, что потеря государственной управляемости страшнее почти всего остального.
Однако, вопрос надёжности российской власти и её представителей – сверху и донизу, на всех её уровнях – чрезвычайно важен, тем более в условиях необъявленной войны против нашей страны.
Источник
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /
Константин Мочар