Идет кампания в поддержку Савченко, и она как-то странно накладывается на кампанию по допингу, который якобы применяют российские спортсмены. У вас нет ощущения, что это ряд кампаний, которые должны бить по имиджу России, что они специально организованы?

Я не сторонник теории заговоров. Но, конечно, нельзя не обратить внимание, что одно на другое накладывается. В отношении Надежды Савченко. Повторю, обвинения, которые в ее адрес выдвинуты, чрезвычайно серьезные. Обвинение в содействии – фактически в участии – в убийстве российских журналистов, которые были в зоне конфликта. Их судьбой, как неоднократно наше министерство подчеркивало, западные благодетели Киева интересуются мало. Но Надежду Савченко "раскручивают", используют ее личную ситуацию, которая, наверное, незавидна, но используют в откровенно политических целях. Судя по всему, ей самой это нравится, она активно этому подыгрывает.

Это их выбор. Но вы абсолютно правы: "раскрутка" идет непропорционально самой ситуации, как бы серьезны ни были обвинения. Уже выдвигаются призывы ввести против нас санкции, составить "список Савченко". Вообще, санкции, вы знаете, становятся такой заменой политики и дипломатии в действиях особенно наших американских коллег. Уже прозвучали в Вашингтоне призывы ввести в отношении России дополнительные санкции за то, что происходит в Сирии. Это в период, когда мы вместе с американцами на основе договоренности двух президентов продвигаем процесс урегулирования, приняли две резолюции Совета безопасности, создали международную группу поддержки Сирии. У нее есть две целевые группы, которые регулярно встречаются в Женеве, обсуждают и вопросы перемирия, и гуманитарную помощь. И вот, тем не менее, голоса из Вашингтона – правда, пока еще не из недр самой администрации, но уже среди влиятельных политиков – раздаются о необходимости наказать нас еще и за Сирию. Хотя, повторю, мы в Сирии работаем по приглашению законного правительства. До этого почти 5 лет ее бомбили и терзали кому не лень. Грубейшее нарушение устава ООН, и всем было как бы все приемлемо. В том числе никто особо не замечал количество беженцев, которые стали наводнять Европу. И лишь сейчас опять на нас вешают.

Генсекретарь НАТО на днях совершенно бессовестно – я позволю себе такое выражение – обвинял нас в том, что именно мы являемся причиной миграционного кризиса, который сейчас Европу охватил. Поэтому, и что касается Надежды Савченко, и что касается Сирии, любых других поводов объявить на нас санкции – я не удивлюсь".


Сергей Викторович, на Украине в последние дни происходят нападения на дипломатические учреждения России — посольство в Киеве, консульства во Львове, в Одессе. Что происходит сейчас с сотрудниками наших представительств? Есть ли угроза их жизни и здоровью? Как они там себя чувствуют? Как живут в условиях осады?

Мы регулярно контролируем ситуацию и контактируем с послом, с его сотрудниками. Они держатся хорошо, правильно, как и подобает людям, которые ощущают за собой свою Родину, свою страну, которая в обиду их не даст. Действия молодчиков, которые нападали на наше посольство, на наши генеральные консульства, в том числе врывались на территорию, срывали флаги… Это сделал, по-моему, один из депутатов Верховной рады с какой-то говорящей фамилией. Какой-то Панасюк, то ли Поросюк — я не помню. Эти действия возмутительны. И мы, честно говоря, не видим какой-либо реакции международного сообщества так называемого. Когда иранские граждане ворвались на территорию генерального консульства Саудовской Аравии, то поднялся достаточно серьезный шум. Мы присоединились, конечно же, к этому процессу, который был направлен на безусловную защиту дипломатических представительств, как того и требуют все конвенции, подписанные всеми государствами мира. В этом случае не видим какой-либо реакции со стороны наших западных коллег. Они сейчас больше озабочены требованиями не завершать судебный процесс, а освободить Надежду Савченко. Это отдельная тема. Но лицемерие и двуличность, конечно, здесь налицо.

Наши сотрудники имеют все необходимые средства для того, чтобы не допускать каких-либо противоправных действий, средства защиты. Но, безусловно, главным является пресечение подобной деятельности со стороны кураторов украинских властей. Кураторы имеют решающее влияние на нынешнее руководство в Киеве. Сегодня буду разговаривать на эту тему в очередной раз с госсекретарем США. Соответствующие сигналы мы послали, конечно, и в европейские столицы".

Обеспечены ли (сотрудники посольства) всем необходимым? И не грозят ли им проблемы с питанием, с водой — они же не могут выйти на улицу?

Там есть возможности обеспечивать. Там есть и запасы. Мы резко, конечно же, ограничили выход в город, особенно без острой служебной необходимости. Я думаю, нам не стоит волноваться за состояние наших дипломатов и членов их семей. Мы их активно поддерживаем и не допустим каких-либо противоправных действий этих лиц.

Будет ли выставлен Украине какой-то счет за испорченное здание и за действия, которые сейчас происходят?

Безусловно, мы будем требовать возмещения ущерба.

Вы часто разговариваете с госсекретарем США господином Керри. Есть ощущение, что США и их европейские союзники готовы идти дальше на обострение?

Там же много башен, извините, в Вашингтоне. Это тоже надо учитывать. Джон Керри... У меня с ним личные очень хорошие отношения. Товарищеские отношения. У нас есть какие-то личные симпатии друг к другу. Обсуждаем мы вещи, которые к работе не относятся – занятия спортом, в принципе отношение к жизни. Я чувствую, что он – а он часто к нам приезжает, встречался несколько раз с президентом Путиным, со мной регулярно общается, и по телефону у нас контакты достаточно продолжительные, и на полях различных мероприятий – я вижу в нем искреннего человека, профессионала, который хорошо знает ситуацию в мире, хорошо осознает национальные интересы своей страны, законные интересы, очищенные от всякой идеологии, и который на основе этого своего ощущения выстраивает отношения с партнерами, в том числе с Российской Федерацией.

Да, продвигая интересы Соединенных Штатов, но делая это в стремлении найти баланс этих интересов с интересами партнеров. Это честная позиция. Мы, в общем-то, руководствуемся таким же подходом. Есть в Вашингтоне и другие люди. Керри приезжает в Москву или в Сочи, разговаривает с президентом России. В последний раз он был в декабре, на пресс-конференции он заявил, что не сторонник изоляции России. Через несколько дней Вашингтон объявил о дополнительных санкциях, которые якобы, по их словам, лишь уточняли некоторые технические детали. На самом деле это новый пакет, который достаточно серьезный. Когда левая рука не ведает, что делает правая – достаточно трудно видеть какую-то логику. Если это игра в доброго и злого полицейского, ну… тогда это достаточно примитивные действия. Мы, повторю, исходим из нашей принципиальной позиции. Мы работаем с США не для того, чтобы понравиться, не для того, чтобы они как-то помягчели к нам, а работаем в тех областях, где наше взаимодействие действительно может иметь результат. Результат, который будет в интересах Российской Федерации. 

По словам Лаврова, среди американской полит-элиты есть не только "партия санкций", но и "партия войны".

Этот вот главком американских войск в Европе, или как его там должность называется… Бридлав (Марк Бридлав, командующий Европейского командования вооружённых сил США и Верховного главнокомандования Объединённых вооружённых сил НАТО в Европе). У него хотя фамилия Бридлав, выдает он бредовые совершенно высказывания насчет того, что нужно готовиться к войне и к победе над Россией, причем не фигурально, а буквально. Так что там есть и "партия войны", как и "партия санкций". Наверное, трудно перебарывать свое нутро, когда генетически уже привык, что твоя страна никого слушать не должна, никто ей не указ, а она указ всем и вся.

Лавров отметил, что времена вседозволенности и исключительности для Америки уходят в прошлое.

Времена меняются. Я к этому отношусь философски. Наверное, когда у тебя ничем и никем не контролируемая мощь, это как-то расслабляет и развращает в известной степени. Но, повторюсь, сейчас американцы на себе чувствуют, что они в одиночку не могут решать серьезные проблемы. Они даже сейчас не могут повлиять на такие страны, которые являются их давнишними союзниками, как Турция, например, которая игнорирует их требования в том, что касается того же сирийского урегулирования. Американцы с курдами в Сирии сотрудничают. А Анкара объявила Партию демократического союза – партнера и союзника американцев – террористической организацией. Обстреливает ее со своей территории. Мы несколько раз привлекали внимание американцев, что это нарушение всех наших договоренностей, резолюций. Но они как-то смущенно отводят глаза, говорят, да, мы с вами согласны, но нам нужно какое-то время, чтобы кого-то и как-то успокоить. Поэтому далеко не все подвластно Вашингтону. И вот это вот кавалерийско-ковбойское настроение, оно, конечно же, будет уходить в прошлое. Это болезненно, это занимает какое-то время. Мы будем с пониманием к этому относиться, будем ждать, когда утрясется и уляжется вот эта новая реальность в головах вашингтонских политиков. А тем временем будем взаимодействовать там, где это отвечает нашим интересам. И, конечно же, будем давать жесткий ответ на любые недружественные действия в наш адрес.

Если ИГИЛ будет вынуждено уйти из Сирии, не произойдет ли при этом его переход в соседние страны, такие как Иордания, Ливан? Не будет ли расползания по Ближнему Востоку этой организации? И есть ли какой-то план действий на этот счет?

Это уже происходит. ИГИЛ уже активно обосновывается в Ливии, в Йемене, где за этой войной, которая никому не нужна, которая то и дело вспыхивает, несмотря на договоренности о перемирии и переговорах, за этой войной как-то забывают или не обращают внимание, что этим пользуются террористы, включая ИГИЛ, – ответил Лавров. – Пока коалиция во главе с Саудовской Аравией воюет с хуситами и сторонниками бывшего президента Салеха, подбирают плоды этого противостояния террористы, осваивая те районы Йемена, которые сейчас не получают должного внимания ни со стороны правительства, ни со стороны оппозиции. В Афганистане ИГИЛ тоже уже пускает корни. В том числе на севере Афганистана, вытесняя талибов, с кем-то из талибов пытаясь договариваться. Это очень опасная тенденция. Ну и, конечно, в Ираке ИГИЛ – это часть проблемы, которая связана с идеей создания халифата на иракской и сирийской территории. В Ираке столица ИГИЛ – это Мосул. В отношении этого города иракские силы безопасности при поддержке американской коалиции ведут боевые действия. В Сирии это – город Ракка, который является главным городом этого халифата, объявленного ИГИЛ. Вы знаете, мы готовы с американцами координировать наши действия, потому что Ракка – это восточная часть Сирии, и там в основном американская коалиция активна. На каком-то этапе нам даже американцы предлагали (думаю, что не открою большого секрета): давайте установим разделение труда – вы, российские ВКС, сконцентрируетесь на том, чтобы освободить Пальмиру, а мы, американская коалиция, при вашей поддержке сосредоточимся на освобождении Ракки.

А мы – возьмем "Берлин"?

И тем не менее. Понимаете, это уже было на достаточно продвинутом этапе нашего участия в борьбе с терроризмом в Сирии. Но это показывает, что все-таки у них какое-то прозрение наступает, что нужно не просто обмениваться информацией, чтобы друг друга не сбивать, а нужно реально координировать свои действия в борьбе с терроризмом, иначе ничего не получится.

Сейчас достаточно противоречивые сигналы поступают об истинных намерениях американцев. У нас установлены каналы горячей связи по линии военных. Между их командованием, которое в столице Иордании расположено, и нашим руководством на базе Хмеймим. В Женеве присутствуют и наши, и американские офицеры. Есть всегда канал прямой экстренной связи между Москвой и Вашингтоном, между Фрунзенской набережной и Пентагоном. Но порой какие-то заявления звучат, в том числе из уст официальных представителей Пентагона, о том, что никакой координации с Россией нет. Потом мы спрашиваем у Джона Керри, у его коллег в Госдепартаменте. Они говорят: да нет, есть, просто надо как-то все объяснять, чтобы никто не обижался на то, что мы, американцы с вами сотрудничаем. Понимаете, здесь какая-то уже невзрослая позиция. Как-то по-детски озираются по сторонам. Пытаются обращать внимание на то, кто и что подумает.

Проблема-то ясна: для всех общая угроза – ИГИЛ. Вы абсолютно правильно сказали: если – и даже не "если", а "когда", я думаю, что это будет достаточно скоро – ИГИЛ потерпит поражение в Сирии и в Ираке, все равно придется заниматься метастазами этого халифата. Ведь отличие ИГИЛ от "Аль Каиды", от любой другой до недавнего времени известной террористической организации – в том, что она первая объявила своей целью не просто нанесение ущерба тем, кого она считает неверными, будь то в иных религиях или внутри ислама, а о создании государства. И достаточно эффективно до какого-то времени с этим справлялась, налаживая жизнь на территориях. Да, по своим правилам, которые абсолютно варварские, но многие люди, уставшие от войны, и такие правила принимали – лишь бы хоть что-то было предсказуемо. И это – достаточно опасная идеология, учитывая абсолютно бесчеловечные принципы, на которых ИГИЛ основывается, пытаясь извратить ислам и привлекая к себе сторонников путем спекуляций на неурегулированности проблем палестинцев тех же, на неурегулированности других конфликтов на Ближнем Востоке, спекулируя на том, что западная цивилизация во главе с "большим сатаной" несет только разрушение арабскому миру, не дает арабскому миру развиваться самому. 

Сергей Лавров назвал действия Турции в Сирии "ползучей экспансией". 

"Это такая ползучая экспансия. Ведь турки давно стали заявлять, что они не допустят укрепления курдов на севере Сирии, – отметил глава МИД РФ. – И даже несмотря на то, что курды – есть там западный анклав, восточный анклав, а между ними ИГИЛ – боролись против ИГИЛ, турки заявили, что для них неприемлемо, если эти два анклава соединятся, даже если соединятся путем победы над ИГИЛ. И что для них главное, чтобы курды не воссоединились. На сирийской территории. Казалось бы, это не проблема Турции, это проблема Сирии. И именно поэтому мы считаем, что в процесс, который начинается в Женеве, надо обязательно включать курдов – если все мы подразумеваем то, что мы говорим, когда заявляем о приверженности суверенитета и территориальной целостности Сирии. Если курдов выбросить из переговоров о будущем Сирии, то как можно рассчитывать, что они захотят оставаться в составе этого государства. Они тогда просто махнут рукой на это международное сообщество, на все эти схемы. Поэтому мы – и такую же позицию занимают практически все остальные, кроме турок – будем жестко настаивать, чтобы ООН не прогибалось перед ультиматумами и пригласило курдов с самого начала переговорного процесса за этот стол переговоров".

Лавров также раскритиковал беззубую позицию европейских политиков, с молчаливого согласия которых Реджеп Эрдоган проводит в жизнь свои амбициозные планы по отношению к Сирии.

Турция, возвращаясь к тому, что она стала требовать недопущения какого-либо укрепления курдских сторон в Сирии, стала заявлять о своем суверенном праве, создавать какие-то зоны безопасности на сирийской территории. По нашим данным, они уже окапываются в нескольких сотнях метров от границы внутри Сирии. Вот на днях был визит премьер-министра Турции Давутоглу в Евросоюз, в Брюссель, где они обсуждали миграционный кризис, а вернее вырабатывали ответ на турецкие ультиматумы. И в итоге ответ вызвал очень серьезные вопросы, как с точки зрения авторитета ЕС, его репутации и способности отстаивать законные свои интересы, так и с точки зрения того, как эти договоренности вписываются в международное гуманитарное право. Уже были комментарии Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев, были комментарии неправительственных организаций о том, что международные правовые принципы, закрепленные в универсальных конвенциях по делам беженцев, – они проигнорированы во многом. Среди прочего в документах, которые были подписаны между турками и ЕС, есть и такая косвенная ссылка на то, что ЕС понимает необходимость создавать какие-то зоны безопасности. И читается это так, что на сирийской территории. Мы задали вопрос в Брюсселе, насколько подобные заходы отвечают их публичной позиции в поддержку всех решений Совбеза ООН о недопустимости развала Сирии, о недопустимости нарушения ее территориальной целостности, ждем ответ.

Речь идет со стороны турок о строительстве целого города для беженцев на территории Сирии. Мы как-то будем реагировать на эту инициативу?

Мы будем реагировать так, как я сказал. Мы считаем вообще недопустимыми какие-либо действия на сирийской территории без согласия сирийского правительства, – ответил Лавров. – Все остальные государства (кроме России и Ирана), включая членов возглавляемой США антитеррористической коалиции, работают там (в Сирии) без правового основания – либо в виде резолюции Совбеза, либо в виде прямого приглашения законного правительства. Но когда мы установили с американской коалицией через Вашингтон контакт, договорились сначала о сотрудничестве в деле избежания непреднамеренных инцидентов в воздухе, а затем договорились и о координации вопросов, связанных с углублением перемирия и доставки гумпомощи, сирийское правительство, в общем-то, приняло такую форму и считает, что если это делается с нашим участием, то их суверенитет не нарушается. Документа нет. Но было сказано сирийским правительством: если кто-то из внешних игроков координирует свои действия с РФ, которая легитимно работает в Сирии, то это будет считаться приемлемым.

Совсем недавно в одном из американских изданий племянник Джона Кеннеди, Роберт, по-моему, написал статью, где поделился тем, как в 1957 году его дядя – тогда президент США – настаивал на том, чтобы на Ближнем Востоке американцы действовали, исходя из необходимости поддерживать настроения самих стран этого региона, и перестали вмешиваться в том числе вооруженным путем. Но тогда возобладала линия, которую продвигало ЦРУ, Пентагон. Эта линия заключалась в том, что нужно брать под контроль все эти государства, не останавливаясь ни перед чем. И когда какой-то режим не нравится – без раздумий его менять.

Неоднократно были интервенции. Скрытые, открытые. И, в общем-то, этот потомок одного из великих американских президентов делает вывод о том, что все проблемы Ближнего Востока коренятся в том, что США хотели насаждать там свои порядки, полностью игнорируя настроения стран региона. И еще интересную вещь он обозначил. То, что американцев не хотели объявлять врагами, не хотели отказываться от контактов с ними. Но неоднократно американцы доказывали, что они своих друзей легко предают. Как они предали Хосни Мубарака – через несколько дней после того, как он достойно, никуда не сбегая из страны, ушел в отставку, оставил после себя вице-президента. Не убежал из Египта, поселился в своем доме в Шарм-эль-Шейхе. А потом его через несколько дней посадили в клетку, привезли в Каир и стали судить. Тогда, весной 2011 года, посылали сигналы американцам – правильно ли это… Он был достойным человеком, он был патриотом своей страны, он обеспечивал интересы и Египта, и США. Хорошие отношения поддерживал с Европой, с Россией. Почему бы нам всем не обратиться к лидерам вот этого восстания в Каире, чтобы они этого пожилого заслуженного человека просто отпустили и не возили его в этой клетке как какого-то зверя, опасного преступника. Американцы отвели глаза в сторону".

Мубарак, Каддафи…

Асад тоже, который в первые годы своего президентства был лучшим другом в европейских столицах… Знаете, как говорят: друг познается в беде. Мудрый человек это все сказал. И люди на Ближнем Востоке прекрасно видят, как к ним относятся.

Сергей Лавров прокомментировал беспочвенные обвинения европейских политиков в том, что это Россия виновата в наплыве мигрантов в Европейский Союз. 

Мы очень заинтересованы в том, чтобы ЕС был крепким, – заявил Лавров. – Чтобы он был самостоятельным. Это, конечно же, отдельный субъект международной жизни, но внешнеполитическая линия Евросоюза находится под сильнейшим давлением Соединенных Штатов. Мы хотим, чтобы ЕС был единым, чтобы он принимал решения, исходя из интересов своих стран-членов. Надеюсь, что нынешняя ситуация, в частности кризис с мигрантами, послужит уроком для руководства этой структуры. До недавнего времени сквозило часто: кто к нам попал – это цивилизованные люди. И такое было высокомерие, такой поучительный тон звучал. С правами человека у нас все в порядке, вы даже не заботьтесь о них, не надо их обсуждать в ООН или в Совете Европы, это мы сами разберемся, а вот как у вас с правами человека – будем рассматривать. У нас солидарность, и если Россия посмотрела на косо на кого-то из нас – хотя на кого мы там косо смотрели? – мы будем все солидарны в отношении такой российской неприемлемой политики.

Сейчас миграционный кризис показал, чего стоит эта солидарность не в тучные годы, когда приходит беда. Там каждый сам за себя. Мы абсолютно не извлекаем из этого какого-то удовольствия, не злорадствуем. Мы просто лишний раз подчеркиваем, что давным давно было предложено формировать единое экономическое и гуманитарное пространство. А гуманитарное пространство, естественно, предполагает решение вопросов мигрантов, выработки единой миграционной политики, сотрудничество в сфере беженцев, отсечения беженцев от экономических мигрантов и т. д. ЕС на это шел нехотя и лишь в отдельных каких-то моментах. А концептуально начать заниматься выстраиванием общего экономического пространства – у них не хватало политической воли.

Сейчас нас обвиняют в том, что наше участие в борьбе с терроризмом в Сирии является чуть ли не главной причиной миграционного кризиса. Хотя он начался давным давно, когда разбомбили Ливию, превратили ее в канал контрабанды нелегальных мигрантов с половины Африки. Ну и иракская ситуация. Афганистан в том числе. Там есть Пакистанские беженцы. А пытаются представить так, что все, кто сейчас в Европе – это всё сирийцы. Это тоже извращение истины и оболванивание общественности. То нам говорят, что мы каких-то беженцев через себя выпихиваем в Скандинавию: в Норвегию, в Финляндию. С финнами и с норвежцами у нас сейчас идет нормальный разговор, мы хотим эти вопросы упорядочить. Но пытаться каждый раз, когда возникает какая-то проблема, видеть ее корень в России – становится уже достаточно смешным. Это понимают многие политики. Причем не только из тех течений в Европе, которые с нами сотрудничают и которых за это предают анафеме системные мейнстримовские СМИ. Это понимают уже и представители партий, которые находятся у власти многих стран Евросоюза.

Мы говорили еще в 2004 году, что эта поспешность в принятии в ЕС и в НАТО новых членов, которые не до конца соответствовали критериям этих двух организаций, эта поспешность была продиктована тем, чтобы поскорее освоить геополитическое пространство. Отнять у России то, что осталось после Советского Союза. Мы к этому философски относились, говорили нашим коллегам: только, ради бога, не идите потом на поводу у этих стран, потому что у некоторых из них, как у наших балтийских соседей, например, есть такая русофобская ментальность. Нам говорили: ничего страшного, они придут в ЕС, придут в НАТО, успокоятся, освоятся, будут чувствовать себя в безопасности. К сожалению, это далеко не так, и русофобы в ЕС пытаются заказывать музыку. Но солидные государства все больше и больше начинают понимать пагубность и тупиковость этих попыток. 




















 
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /