Владимир Николаевич, замысел властей, как представляется, ясен: массовые протесты, приуроченные к выборам президента, потеряли смысл – требования оппозиции в этой части удовлетворены. Легитимность президента, избранного всенародным голосованием, слишком высока, чтобы можно было проигнорировать выборы, а это значит, что во время предвыборной кампании неизбежно произойдёт размежевание между оппозиционными силами – внутри правых, внутри левых, внутри объединённой оппозиции, что мы уже и видим. Иначе говоря, Плахотнюк пожертвовал постом президента, чтобы сохранить контроль над парламентом и не допустить досрочных выборов.

– Я бы не стал рассматривать ситуацию упрощённо, молдавская политика последнего времени – это поле пересечения интересов множества игроков. Произошла консолидация позиций правой и левой оппозиции, был мощный общественный прессинг, усилилось давление «партнёров по развитию» на своих «сукиных детей» с тем, чтобы они проводили реформы, Конституционный суд был внимателен к желаниям господина Плахотнюка – и в результате сложилась равнодействующая сила истории, сумма множества обстоятельств и усилий, о которой пишет Лев Толстой во второй части эпилога романа «Война и мир» (хотя, кому-то может показаться, что всё произошло по мановению руки одного человека). В итоге, пусть и в таком корявом виде, общество получило прямые президентские выборы, которых оно добивалось.

Конечно, это решение весьма сомнительно, как и многое другое, чем занимается Конституционный суд, принимая скандальные решения в угоду политической конъюнктуре. КС фактически подменил парламент, шестеро граждан Румынии могут собраться и отменить последние 16 лет политической жизни страны. Мы подвергли сомнению правовую часть решения КС и обратились в ряд международных правовых структур с тем, чтобы нам дали квалифицированную экспертизу, в том числе и в Венецианскую комиссию. И тем не менее это решение состоялось, и мы как оппозиция и граждане должны исходить из фактов и принимать ту политическую реальность, которая сформировалась под влиянием обстоятельств. Власть пожертвовала качество, чтобы удержать позицию на политической доске. И мы, таким образом, получили возможность всенародно избрать президента.

А дальше, к сожалению, начались наши молдавские политические и околополитические игрища, интриги и противоборства, и теперь всё общество обсуждает конфликт, затеянный Ренато Усатым, политиком одиозным, вспыльчивым, непостоянным, но с хорошими вокальными данными. Обиду за то, что возрастной ценз пока ещё не позволяет ему принять участие в президентской гонке, Ренато почему-то решил выместить на Игоре Додоне, что совершенно нелепо, поскольку явно не Додон инициировал это решение.

Господин Усатый вначале решил бойкотировать выборы, затем пообещал поддержать кандидата правых сил Андрея Настасе, затем объявил, что на левом фланге будет выдвинут кандидат, который не даст выйти во второй тур Додону. Выходит, у него нет задачи изменить власть, остановить олигарха Плахотнюка, его цель – остановить Додона.

– Если забыть об импульсивности Усатого, если ли у него какие-то рациональные мотивы противодействовать Додону?

– Практика показала, что Усатый не руководствуется какими-то рациональными соображениями, политической целесообразностью, общественными интересами. Это человек, который руководствуется своими эмоциями, амбицией, гипертрофированной мнительностью. Мы не раз с этим сталкивались, но не выносили на публичное обсуждение. Однако всякое политическое явление следует анализировать с точки зрения «кому это выгодно?».

Ночные встречи с американским послом, трёхчасовые беседы – это всё выглядит более чем странно. Когда человек неожиданно резко, за полчаса меняется, это наводит на мысли о подверженности внешнему влиянию. Слишком много странного. Усатый легко получает информацию, которую нигде не прочтёшь. Легко получает записи разговоров Филата, а ведь мы знаем, кто в этой стране занимается прослушкой. Усатый много раз обещал компромат на Плахотнюка, но мы видим, что никакого компромата нет. Да, он критикует господина Плахотнюка в телепередачах, но ничего конкретного не говорит и не показывает. Если бы так же творчески, как сегодня критикует Додона, он подошёл бы к критике Плахотнюка, я думаю, это было бы более продуктивно и полезно. Но мы видим, что это лишь бравада. Для меня очевидны интересы власти, всё делается для того, чтобы левый фланг не мог консолидироваться, потому что сегодня есть очевидный кандидат левых сил, это показывают все опросы.

– Честно говоря, такие электоральные варианты кажутся фантастичными. Если завтра номинально левый и пророссийский политик Ренато Усатый прикажет своим избирателям проголосовать за лидера унионистов, то ничего не произойдёт – никто не проголосует. Ренато не может подарить левый электорат правым.

– Возможно, вы правы, и этим вызваны метания Усатого, но в любом случае это работа, направленная на раскол левого электората. Вспомним парламентские выборы 2014 года и ту неоценимую услугу, которую Усатый оказал Плахотнюку призывом портить бюллетени. По сути, этих драгоценных процентов не хватило для формирования в парламенте левого большинства. Сегодня мы видим аналогичную ситуацию и призывы не голосовать за кандидата левых сил. Для меня абсолютно очевидно, что эта игра имеет одного бенефициара, которого зовут Владимир Плахотнюк.

Мы тем не менее в выборах участвовать будем – мы этого добивались, прямые выборы президента у нас записаны в программе партии, утверждённой съездом задолго до того, как появилась такая возможность. Наша задача состоит в том, чтобы, используя возможности всенародно избранного президента, предпринять эффективные действия по устранению этой власти. В идеале было бы хорошо, чтобы выборы президента прошли одновременно с парламентскими, это позволило бы перезагрузить систему полностью. Но мы сегодня исходим из реально существующей политической ситуации, стараемся максимально эффективно использовать возможности, которые у нас есть. На фоне потерявшей легитимность власти такой президент стал бы полюсом консолидации оппозиции, придал бы новый импульс борьбе с нынешней властью. Президент – это высшее дипломатическое лицо, которое беседует с первыми лицами других стран и которое имеет возможность беседовать с мировыми лидерами, президенту подчиняется Служба информации и безопасности, президент назначает генерального прокурора – это то, к чему мы стремились. К сожалению, мы сегодня вынуждены доказывать бывшим партнёрам целесообразность участия в выборах, которая абсолютно очевидна.

– Я не вижу возможности победы на выборах кандидата от власти, даже с учётом подтасовок, не вижу и самого кандидата. Вы его видите?

– Власть сегодня сосредоточила в своих руках и жёстко использует административный ресурс, финансовые ресурсы, высокоэффективную медиамашину, и когда провластная система заработает, любой кандидат от власти будет иметь прекрасные возможности. Я наблюдал избирательные технологии последних лет со скупкой голосов, скупкой окружных комиссий, электоральными «каруселями», подкупом и подтасовками. Когда вся эта махина запустится, когда повсюду будут рисовать Додона с пистолетом, как это было в 2014 году, многие обыватели поддадутся манипуляциям. Власти будут препятствовать встречам с избирателями, будут блокировать транспорт, кампания будет очень жёсткой. И в этой ситуации нам под ребро сунут Ренато Усатого, и я уверен, что будут и другие представители таких же «левых», как Виктор Шелин, и прочие. Грязи будет очень много, мы узнаем о себе много нового.

– Я предполагаю, что в результате выборов может пострадать правая оппозиция, скажем Андрей Настасе. Сегодня его мессианская риторика основывается на том, что он созвал «Великое национальное собрание» (кстати, а кто может его созвать, может быть, я попробую?), но по итогам выборов уже будет видна реальная поддержка избирателей.

– На правом фланге идёт очень серьёзная борьба, но она пока носит скрытый, подковерный характер. Протестный правый фланг разделен между Андреем Настасе и Майей Санду, кроме того, правые разделены между оппозицией и властью, которую могут представлять Юрие Лянкэ, Мариан Лупу или даже Андриан Канду.

– Сомневаюсь, что можно раскрутить Канду…

– Я бы не был столь категоричен, мы знаем примеры, когда слабый кандидат за счёт хорошо организованной, динамичной, хорошо профинансированной и простимулированной кампании становился победителем. Когда за кандидата Х в борьбу включатся силы, которые контролируют всё в этой стране и обладают серьёзными ресурсами, то эффект проявится непременно. Мы хорошо понимаем – честного демократического поединка не будет.

– Конституционный суд становится опасным для общества?

– Давно уже стал. Если эти люди вмешались в зафиксированное в Конституции название языка, отменили 16 лет конституционного правления в Молдове, то они в любой момент могут с витиеватыми формулировками выдать что угодно – сегодня они отменили выборы президента в парламенте, а завтра вдруг вернут и результаты выборов не признают. Конституционный суд стал угрозой для молдавского государства: граждане Румынии, которые там заседают, не скрывают своих унионистских замыслов, это опасно в части сохранения конституционности и суверенитета страны.

Ситуация необычная: конституционность подрывает сам КС. Что с ним делать? При этой власти абсолютно ничего не сделаешь, надо менять власть, и, на мой взгляд, выходом было бы новое законодательство, новый закон о КС – мы должны ликвидировать белые пятна в нашем законодательстве. Отдельный вопрос – назначение членов КС, это должны быть люди без второго гражданства, они должны проходить фильтр компетентных органов вплоть до использования детектора лжи. Система настолько деградировала, что, выдернув лишь одного Танасе (Александру Танасе – председатель КС. – Ред.), мы ничего не изменим. Надо защитить систему от того, чтобы чей-то произвол порождал последствия такого масштаба.

– Каковы ближайшие планы социалистов?

– Мы мобилизуем свои территориальные структуры, чтобы быть готовыми к любым вызовам, скоро пройдёт политисполком, республиканский совет, мы сформулируем официальную позицию партии по участию во всенародных выборах президента. У нас есть программа по противодействию закрытию школ в районах, повышению тарифов в ряде районов городов и сёл, у нас есть наша каждодневная работа, рутина, которой мы занимаемся.

/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /