Для России данное обстоятельство также будет носить негативный характер, так как наша страна серьезным образом интегрирована в мировые торгово-экономические процессы.

Возможную рецессию, вызванную начавшейся глобальной торговой войной, мы обсудили с президентом Центра системного прогнозирования, кандидатом экономических наук Дмитрием Митяевым.

Юрий Пронько: Дмитрий, это начало войны?

Д.М.: Да, но в целом, насколько я понимаю, господин Трамп настроен серьезно, решительно и на долгую. Речь не идет о недельном или месячном эпизоде. У него на носу, как он считает, выборы 2020 года, и надо к ним заблаговременно готовиться.

Ю.П.: Он уже начал готовиться?

Д.М.: Конечно. Я думаю, об этом речь. Во-первых, он хочет выполнить свою предвыборную программу, с которой он приходил, а там Китай был в фокусе внимания. И не только Китай. Как мы видим, здесь в не меньшей степени Европа интересна для Трампа. Я бы разделил на две части. Первая - защита своих рынков. Это то, что лежит на поверхности. Облагаются пошлиной чужие товары – китайские, европейские. Пока на относительно небольшие суммы. Но тем не менее. И смотрится, как кто будет отвечать. Есть два вида ответа. Китай отвечает зеркально, симметрично. На ту же сумму вводит свои пошлины. Россия и ЕС отвечают мягко.

Ю.П.: Я бы сказал, символически.

Д.М.: Это прописано в правилах ВТО, они ввели на 16% от того, что ввел Трамп. И дальше начинают судиться. Три года ждать.

Ю.П.: Замечательно. То есть мы в Москве приняли решение судиться с США, в течение трех лет ждать, и соблюдаем правила ВТО. По-моему, на правила этой Всемирной торговой организации, как бы здесь не выпасть из зоны русского литературного языка, президент Трамп чихать хотел.

Д.М.: Конечно. Там есть оговорка в правилах. И самое главное - в национальном американском законодательстве. Если интересы нацбезопасности Соединенных Штатов требуют, то президент имеет право делать то, что он хочет. В данном случае он ввел пошлины пока на десятую часть экспорта Китая. Но в принципе речь идет о том, что если Китай ответит, через две недели Трамп введет еще на дополнительные 16 млрд.

Но следующий  этап, который обещан, это 200 млрд. А это уже значительная часть торговли. Вместе с введенной мерой до этого это половина торговли, половина экспорта Китая в США. Китаю здесь уже ответить симметрично нечем. Потому что в Китай американцы экспортируют 130 млрд. То есть меньше. От чего и складывается такое большое сальдо, отрицательное для Америки, положительное для Китая, торгового баланса. Поэтому у Китая есть, чем отвечать, у него в загашнике много чего. Он о многом говорил и даже показал.

Ю.П.: Можете обозначить?

Д.М.: Он показал, что готов, и даже это проговорил, сделать девальвацию юаня. То есть он попытается в этом случае компенсировать упущенную выгоду своих предприятий-экспортеров за счет курса. Но это опасная игра. И он понимает. Потому что роль юаня, как некоторой международной валюты, зависит от ее стабильности. Мы знаем и видим на своем примере, когда валюта падает значительно или, не дай Бог, в два раза, это достаточно на длительный период.

Ю.П.: Подрывается доверие.

Д.М.: Поэтому Китай будет это делать осторожно. Но у него есть другие шаги. Во-первых, он постарается сфокусировать ответные меры на тех штатах, от которых зависят ближайшие выборы. То есть речь идет о сое, прежде всего. Примерно почти на 20 млрд сои потребляет Китай. Надо сказать, то, что называется торговой войной, это только верхушка айсберга. На самом деле, она неразрывно увязана с валютной войной, с санкционной войной, с информационной.

По оценке Bloomberg, это такое глобалистское агентство, мы знаем, Трамп совершает самострел. Пострадает Америка от этой торговой войны. Если Китай 0,1-0,2% ВВП потеряет, по оценкам самих американцев, самих китайцев, то Америка потеряет уже почти 1% от роста ВВП. Причем половину из них непосредственно от торговых санкций, а половину - от падения фондового рынка. На самом деле, никто этого не знает. Это грубые и не очень обоснованные оценки. Но, конечно, Трамп не дурак. То, что он делает, это не самострел. Его интересует не только защита американского рынка, что он частично делает, и это даст какой-то результат. Его интересуют чужие рынки. Не просто открытие, а взламывание Китая, который сейчас защищен на таких важных серьезных рынках как финансовый рынок.

Ю.П.: То, что мы называем финансовый суверенитет.

Д.М.: Да, то же самое интернет-торговля. Вообще информационные технологии. Почему и идут обвинения Китая в нарушении интеллектуальной собственности. Это, прежде всего, касается информационных технологий. Такая еще есть опция у Америки, она постоянно этим кнутом машет в воздухе, но скорее всего, рано или поздно может применить, обвинить Китай валютным манипулятором.

Валютный манипулятор – это такая позиция, которая означает, что Китай практически не соблюдает правил международной игры, международной торговли, международной валютной системы. Хотя мы знаем, что юань не очень давно включили в корзину SDR. Тем не менее, если это произойдет, периодически происходит доклад Минфина США, где те или иные страны обвиняются в валютных манипуляциях, тогда будет совсем другая степень нажима на Китай.

Ю.П.: В чем это может проявиться? Если будет Пекин признан валютным манипулятором, что это будет означать?

Д.М.: Это дает возможность Министерству финансов и вообще в целом правительству США применять уже любые, не только торговые меры. В валютной области это означает требование введения ограничений и санкций против банков. На самом деле, один раз Америке это уже удалось. Так называемое соглашение «Плаза». Япония в конце 80-х также вырвалась далеко вперед, и огромные инвестиции произвела, в том числе в Америку. Темпы роста были гораздо выше. И вообще земля под императорским дворцом была больше, чем весь Нью-Йорк. Но заставили на тот момент японцев сильно укрепить йену и вскрыли японскую финансовую систему. Она после этого 25 лет не может прийти в себя.

Ю.П.: И это в отношении вроде как союзника. Японию явно оппонентом Америки не назовешь.

Д.М.: С Китаем это сложнее сделать. Потому что там нет американских баз. Но с другой стороны, до сих пор основная часть торговли и международных расчетов ведется в долларах. Энергоносители в долларах. Китай пытается от этого уйти. Он уже ввел фьючерсы и торговлю нефтью, золотом за юани в Шанхае. Но это требует времени.

Так вот, если в Китае Трампа интересуют рынки финансовые и информационные, то в Европе и в России - энергетические, прежде всего. Мы знаем, что и как это может быть. Поэтому Трамп будет в каком-то смысле сейчас предлагать нам и Европе потесниться, пустить туда американский сланцевый газ. Даже не обязательно это будут физические поставки. Может, просто, сейчас это очень модно, СВОПы на российские будут менять где-то как-то. Это уже происходит. Забавным образом Польша переходит на американский сланцевый газ. Но по факту, скорее всего, это будет тот же российский газ, только взаимозачтенный. То есть Польша будет лишние 100 долларов платить за каждую тысячу кубов американцам.

Ю.П.: И так может повториться и по другим европейцам?

Д.М.: Да. Наверное. Об этом идет речь, как бы сделать так. Это уже вопрос конкурентоспособности. Если европейские компании на треть будут больше платить за энергию, и так у них стоимость электричества в ряде стран очень высокая. В Германии в два с лишним раза больше, чем у нас или в Америке. Поэтому если это удастся продавить, то у них будет. Но в любом случае мы находимся сейчас в начале всей этой длительной процедуры. Я думаю, что она будет идти волнами и этапами. Сейчас к ближайшим выборам ноябрьским в США нужно показать какой-то успех.

Для нас все это усиливается санкционной историей. Если брать конкретный вопрос по наложению торговых пошлин на наши металлы. Где-то на 1,5 млрд долларов ежегодные поставки стали в Америку. И столько же примерно, 1,5 млрд, алюминия. Вроде бы, формально 25% на сталь, 10 - на алюминий, общий ущерб составляет 550 млн, но реально ведь весь алюминий у нас забирают, все 1,5 млрд. То есть реальный ущерб 2 млрд. А мы на это отвечаем – 87,5 млн. Пока мы ведем себя слишком мягко. Вопрос в том, чтобы мы понимали логику этой игры.

Ю.П.: То есть Вы хотите сказать, что из этой начавшейся, дай Бог, чтобы она быстро завершилась, но, тем не менее, начавшейся глобальной торговой войны Россия может выйти одним из победителей или, по крайней мере, бенефициаром?

Д.М.: Если мы в очередной раз валютную войну на собственной территории сами с собой не будем вести, если мы будем занимать осмысленную позицию и вместо вывоза капитала в остальной мир, в данном случае по линии Министерства финансов, и не только по его линии, будем находить точки, структурировать эти проекты и инвестировать внутри страны, мы окажемся совсем в другой ситуации, гораздо более выигрышной, чем для многих других.

Как ни относись к американской сланцевой революции, мы видим, что происходит на Ближнем Востоке, там не все спокойно, господин Трамп хочет всерьез с Ираном другую ситуацию провернуть. Он практически хочет его исключить из мирового рынка. Что касается нас. Россия в этой ситуации, я уж не знаю, очень завидный жених или невеста. Все зависит от понимания и поведения. Если у нас будет внутри все-таки политика развития, связанная с тем, что мы эти точки роста глобальные, проекты – сейчас у нас пауза, мы единственное, что заявили, что, может быть, мы через несколько лет будем мост на Сахалин строить. Нам надо таких проектов как Крымский мост или как Ямал СПГ, Арктик-СПГ, Балтик-СПГ делать 5-7 одновременно. Тогда  у нас сразу будет большой эффект для экономики. Пока мы топчемся вокруг.

Ю.П.: Будем надеяться, что осознание приведет к формированию новой поступательной политики.

Д.М.: Мы надеемся. Возвращаясь к контексту торговой войны, на самом деле, мы должны в этом смысле просчитать разные сценарии, разные варианты. Ситуация может быть гораздо хуже, чем сейчас кажется. Сейчас пока припали развивающиеся страны, но доллар чувствует себя хорошо. В Китае тоже рост вполне себе приличный. Но как? Войну никто не хотел, война была неизбежна. Так и с торговыми войнами бывает. Они начинаются с таких залпов. А потом -  как шла ситуация у Америки с Японией к открытой войне. Сначала Америка просто ввела нефтяное эмбарго против Японии, той деваться было некуда.

Понятно, что пока, наверное, об этом речь не идет. Америка, вроде, не собирается морскую блокаду Китаю объявлять. Корабли через Тайваньский пролив они пропускают. Китай это сильно нервирует, поскольку для них это вопрос важный политический, исторический, сохранение лица. Поэтому это такая стратегия контролируемого нарастания напряженности. В том числе в торговой войне, в валютной войне, в санкционной войне. Но когда-нибудь могут нервы не выдержать. Причем могут не выдержать нервы и у обороняющейся стороны, и у наступающей.

Наступающей хочется провести блиц-криг. Вот приезжали американские конгрессмены, так один с известной фамилией Кеннеди, уезжая, сказал: будете так себя вести, после ноябрьских выборов мы вам драконовские меры установим. Мы видели с вами эту русофобскую истерию полгода-год назад. Она сейчас несколько поутихла. Но мы не понимаем, насколько она глубоко в истеблишменте пустила корни, и этот двухпартийный консенсус на этот предмет насколько широк и глубок. Потому что за закон объявления России противником проголосовали чуть ли не единогласно. Был достигнут полный консенсус. И он продолжает пока еще действовать.  
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /