Арсений Каматозов: Красная Шапочка на седьмом пути (09.08.2019)
Хабте Арайя (Habte Araya), 40-летний житель Швейцарии, был иконой интеграции у себя в стране. Нет-нет, не в Эритрее, откуда он бежал в Цюрих в 2006 году, а в родном кантоне.
Его фото в цехе деревообработки было помещено в брошюрах об успехах интеграции в Швейцарии. Он получил там бессрочный вид на жительство, работал официально, обучался, выучил языки, обзавёлся семьёй и тремя детьми, давал бесконечные интервью, выступал на собраниях и презентациях. Ещё немного – и Арайю бы причислили к лику беженских святых. Но тут он сорвался. Отлупил жену, запер её с детьми в доме и сбежал во Франкфурт-на-Майн. Там на главном вокзале недоканонизированный беженец столкнул под несущийся поезд трёх человек: мать с 8-летним ребёнком и пожилую даму. Ребёнок погиб ужасной смертью, его мать спаслась, прижавшись к путевому колодцу, сеньора уцепилась, падая, за платформу и тоже выжила. А хладнокровный убийца сбежал, но чудом был схвачен полицейским в гражданке.
Эта жуткая история была хитом Германии всю прошлую неделю.
Теперь говорят, что Хабте Арайя – псих. Может быть, его признают недееспособным и посадят на сколько-то лет в лечебницу. И станет там мерзавец иконой выздоровления. А 8-летнего немецкого мальчишку, который отправлялся с мамой в отпуск с 7-го пути франкфуртского вокзала, быстро забудут. Как лишь по печальному случаю во Франкфурте вспомнили о прошлогодней трагедии на вокзале в нижнерейнском Voerde. Год назад такой же ублюдок, только из Косово, столкнул под летящий поезд 30-летнюю девушку. Как утверждали на недавнем суде, просто из любви к убийству.
В сентябре 2018-го подобное случилось в Кёльне, в 2016-м – в Берлине.
Уверен, мало кто из читателей слышал об ужасной трагедии в Nürnberg-Fürth. Она прошла как-то краем страны. А ведь всё случилось совсем недавно, в ночь на 23 июля. После дискотеки на платформе S-Bahn встретились две группы молодёжи. Слово за слово – возникла перепалка. Но поезд уже катил к станции, казалось, всё рассосётся.
И в этот момент два крепких молодых черноволосых бычка с гортанными криками столкнули с платформы троих парней. Двое 16-летних погибли под колёсами. Третий спасся. Двоих 17-летних арестовали. Правда, не за двойное убийство, а лишь за нанесение тяжёлых увечий, повлёкших смерть.
Мальчиков похоронили, родители и соседи рыдали на их могилах взахлёб. Выяснилось, ребята выросли вместе в маленьком городке, были здесь футбольными звёздами…
А что же убийцы? Кто они? По тому, как коллеги и полицейские упорно именуют арестованных «17-летними», как скрыты любые намёки на их биографию, место рождения, занятия, – ответ уже сам напрашивался. Но я всё же нашёл проговорку священника, который вёл похороны убитых. Он попросил присутствующих не хранить зло против убийц за то, что они «другой веры». В другом месте полицейский обмолвился, что нападавшие были «этнически другие», чем потерпевшие…
Опять эта наша убийственная политкорректность! Её не столкнёшь под поезд, не изнасилуешь и не убьёшь компанией гогочущего зверья, её не устыдишь сбитой со старика в центре Берлина кипой, не испугаешь угрозами и террором в школах… Что бы ни случилось, это никогда не будет выглядеть как межрелигиозный, межрасовый или межнациональный конфликт. Повторись сегодня в Берлине 11 сентября, мы бы услышали официальную версию о том, как группа пассажиров в возрасте от 20 до 35 лет захватила самолёт и направила его в здание Европа-центр, где в результате несчастного случая пострадали тысячи посетителей от 5 до 75 лет… И никаких других определяющих признаков!
Конечно, эта гипербола хромает, но, поверьте, не на обе ноги…
На прошлой неделе в Средиземном море добровольцы спасли очередную партию тонущих беженцев, больше 40 человек из десятка африканских стран. Газеты цитируют их рассказы: «Мы прошли через ад, мы видели столько крови, смертей, жестокостей, что нам всем нужно не только убежище, но и психиатрическая помощь».
Я им верю. То, через что приходится пройти беженцам по пути в наш мелкокалиберный рай, – нередко страшнее описаний ада в религиозных книгах. Этот путь убивает в части этих людей всё человеческое, всё моральное, всё сдерживающее.
Почему беженец из Ирака Али Башар задушил 14-летнюю еврейскую школьницу из Майнца Сюзанну Фельдман? Потому что она могла заявить на него за изнасилование. А почему он изнасиловал девчонку? Потому что захотел её как женщину, а она не давалась. Вот и весь мотив: захотел – сделал. Захотел увидеть, как поезд разрежет человека – столкнул троих под колёса.
Да, нам, скорее всего, расскажут, что убийца был болен: не выдержала психика знатного беженца, иконы интеграции такой долгой мимикрии.
Вероятно, нам ещё и посоветуют простить его, ведь он, несчастный, не ведал, что творил. И мы, наверное, простим. А что ещё делать нам всем – стоящим рядом с ними на узком перроне перед мчащимся поездом?
Многие любители упрощений в таких бедах винят канцлера Меркель, мол, это она открыла Германию нашествию опасных чужестранцев. Скажу здесь ещё раз: я по-прежнему ценю Меркель за решительность, храбрость, что в политике редкость; за её волю, выдержку, её благородную честность, достойный подражания образ жизни и умение оставаться человеком. Обвинять же Меркель в преступлениях беженцев столь же нелепо, как обвинять канцлера Коля во всем противозаконном, что творят восточные немцы. Логика та же: это ведь Коль пустил их в Германию. Но некоторые люди идут этим упрощенческим тупиком, потому что так легче. Думать же не хочется, это трудно и иногда даже мучительно…
Историки знают, что США до и после Первой мировой переживали что-то весьма похожее. Приток соискателей убежища был нерегулируемым. Потом президент Вильсон ввёл квоты. Америка пережила. Конечно, есть и будет поток нелегалов. Но этот поток тоже под своеобразным контролем (во что выливается это всё – читайте ниже).
Германия же ведёт себя, как Красная Шапочка в немецкой сказке. Та, если помните, тоже проявляла дикую политкорректность – всё искала в Сером Волке черты любимой Бабушки. Кончилось всё хорошо. Для всех, кроме Волка. Пришли дровесеки, застрелили преступника и достали из его живота живыми Бабушку и Внучку.
Кстати, этот счастливый конец присутствует лишь в немецкой версии знаменитой сказки, в версии братьев Гримм. У Шарля Перро, положившего сюжет на бумагу за сто лет до немецких сказочников, концовка была совсем другой: во всём виноватили распутную Внучку. А Волку доставалось лишь «частное определение»: «…Волк, увы, чем кажется скромней, Тем он всегда лукавей и страшней!».
Впрочем, в современной сказке, какой бы ужасной она ни была, не обойтись без хеппи-энда. Так будет и в нашей. Я только не понимаю: зачем ждать дровосеков, если мы уже сейчас знаем, что они гораздо страшнее волков?
Источник
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /
Арсений Каматозов