Владимир Буев: Малому бизнесу сложные товароучетные системы в виде онлайн-касс не нужны. Это для них только лишние расходы (Россия: бизнес) (03.07.2019)
Тамара Шорникова: Ну а сейчас к новой теме, она касается также многих, тех, кто продает, и тех, кто покупает, – предпринимателей, которые должны были поставить онлайн-кассы к 1 июля, их без малого 400 тысяч. Так вот большинство не успели это сделать, 3/4 всех предпринимателей, по данным налоговой службы, не успели обзавестись онлайн-кассами. Чего не хватило, времени, денег или желания, будем разбираться. Пока лишь цифры от налоговой, эти данные просим показать режиссера еще раз.
Иван Князев: Ну вот эта так называемая третья волна перехода на онлайн-кассы, как мы уже сказали, затрагивает 400 тысяч предпринимателей, и лишь опять же 100 тысяч подключились. Кого она затронула? Это индивидуальные предприниматели сферы услуг, использующие единый налог на вмененный доход или патент, также ИП сферы торговли, общепита и имеющие при этом наемных работников; плюс, конечно, владельцы торговых автоматов.Тамара Шорникова: Теперь о тех, кто не успел, какие санкции их затронут. Предпринимателям грозят штрафы, начисляются они за каждый не отправленный в налоговую службу чек. Юридическое лицо заплатит от 75 до 100% суммы расчета без применения контрольно-кассовой техники, но не менее 30 тысяч рублей. Должностное лицо – от четверти до половины суммы и не менее 10 тысяч рублей соответственно.
Иван Князев: Достаточно серьезные цифры, тем более, если налоговая поймает на повторном нарушении, а сумма расчетов при этом будет больше миллиона рублей, организации вообще придется закрыться на срок до 3 месяцев, а должностному лицу будет грозить перерыв в работе до 2 лет.
Тамара Шорникова: Нас, конечно же, в большинстве своем как покупателей, получателей услуг волнует еще один вопрос, как это все отразится на наших чеках, на суммах наших покупок, станут ли предприниматели закладывать свои расходы в наши чеки. Все это будем сейчас обсуждать. Ждем звонков и SMS от всех. Конечно же, нам интересно мнение предпринимателей: если у вас бизнес, если вы уже поставили онлайн-кассу, не успели или собираетесь, звоните, рассказывайте.
Представим нашего гостя.
Иван Князев: Владимир Викторович Буев, президент Национального института системных исследований проблем предпринимательства. Здравствуйте, Владимир Викторович. Вообще, вот знаете, когда…
Владимир Буев: Добрый день.
Иван Князев: Добрый день. Когда что-то происходит, когда что-то приходится менять в своем бизнесе, многие этого не любят. Вот мы сейчас с вами увидели цифры, только треть предпринимателей сейчас перешли на вот эту вот систему онлайн-касс.
Владимир Буев: На данный момент мы не знаем точно, сколько перешло, потому что…
Тамара Шорникова: Мы оперируем данными налоговой на конец июня.
Владимир Буев: Конец июня, это было неделю назад, налоговая работала и субботу, и воскресенье, по крайней мере во многих регионах, чтобы эти кассы зарегистрировать, поставить на учет. Понятно, что любое нововведение влечет изменение, и здесь расходы, скажем, на установление касс, на фискальные носители, на обслуживание от операторов фискальных данных, на всякие поломки этих касс – это только незначительные расходы, потому что зачастую те, кто, скажем, продают или торгуют товарами с маркировкой, это ЕГАИС или «Меркурий», идея такая, что у нас со временем все товары будут маркироваться, чтобы прослеживать их путь от момента производства до сбыта.
Это не только вот эти расходы, о которых я сказал, это по сути изменение стратегии бизнеса для всех, для самой «мелюзги» так называемой, стратегии бизнеса, товароучетной системы, корректировка бизнес-процессов, а это уже совсем другие расходы. И конечно, как вы сказали, все эти расходы попадают в ценники. Какие это расходы, если говорить, грубо говоря, совсем конкретно? Первое – это касса. Самая дешевая кнопочная касса стоит 4–5 тысяч. Кассы более дорогие, более навороченные стоят от 18 до 25 тысяч.
Тамара Шорникова: Да, до 30, нам говорили эксперты в студии.
Владимир Буев: До 30, кстати, и больше стоят, и это тоже не все расходы. Дальше…
Тамара Шорникова: Обслуживание кассы.
Владимир Буев: Обслуживание, совершенно верно, фискальные носители, потом поломки идут. Вот, скажем, когда предприниматель установил эквайринг, у него зависли драйверы, это программки, которые управляют внешними устройствами…
Тамара Шорникова: Давайте сразу переводить на русский для телезрителя – обслуживание счета.
Владимир Буев: Да, ну я сказал, управляющие. Соответственно, нужно переустановить драйверы, это плюс еще 7 тысяч. Компенсация за те же самые кассы 18 тысяч, но компенсация, грубо говоря, зачет: ты можешь либо по ЕНВД, то есть единый налог на вмененный доход, либо по патенту…
Тамара Шорникова: То есть единоразово получить?
Владимир Буев: Да, но это зачет, именно зачет. Но патент и ЕНВД ты платишь авансом зачастую, патент во всяком случае платишь авансом, а зачесть тебе могут только в конце года, когда ты сдал декларацию. И потом на самом деле многим-то не зачитывают, есть определенные исключения. Многие предприниматели не знают, зачитывают им или нет даже.
Тамара Шорникова: А почему? Как это?
Иван Князев: Как так происходит? Почему не всем?
Тамара Шорникова: Как разделяется?
Владимир Буев: Ну вот на практике так происходит. Это на самом деле в каждом конкретном случае нужно разбираться отдельно…
Тамара Шорникова: Ну то есть есть какие-то категории предпринимателей, которые не имеют права на это?
Владимир Буев: Да, многие даже не знают об этом зачете.
Тамара Шорникова: Или просто они не знают и не подают соответственно?
Владимир Буев: И знают, и подают, их мусолят в налоговых. Ведь на самом деле любой зачет может повлечь за собой соответствующие проверки, что у тебя там происходит. Если ты собрался что-то от налоговой получить, это возможны проверки. Потом перевод, скажем, жестких ЕНВД и патентных предпринимателей на кассы – по большому счету смысла нет, он налоговых платежей дополнительных не повышает, это вмененный налог от вмененного дохода.
Теперь, грубо говоря, его государство установило или установило стоимость патента, касса, ее наличие, влечет за собой только расходы, которые упадут в ценник, а дополнительных налоговых платежей она не даст по большому счету. Кроме того, если возвращаться к системе зачетов за кассы, то до сих пор… Вот я, например, не видел статистики, сколько и кому зачли. Может быть, и всем зачли, хотя многие, кстати, говорят, что…
Тамара Шорникова: Что имеется в виду? Это имеется в виду, что меньше налогов потом будет платить предприниматель?
Владимир Буев: Совершенно верно, да, либо это в стоимость патента будет включено, либо в стоимость единого вмененного дохода. Стоимость налогов, совершенно верно, зачет по налогам.
Тамара Шорникова: А вы, наверняка общаясь с предпринимателями, вам рассказывают мотивацию от налоговой по кассе, например?
Иван Князев: Вообще зачем это все делается?
Владимир Буев: Мотивация у налоговой одна, собрать больше налогов.
Тамара Шорникова: Это понятно. Нет, почему отказывают в том самом зачете? Как-то это объясняется?
Владимир Буев: На самом деле многие налоговики местные даже не могут ответить на вопросы, нужно тебе кассу устанавливать или не нужно. Вот какие-то самые простые детали, это уже, может быть, связано с юридической практикой, не только правоустановлением, но и правоприменением, налоговики сами не знают.
Допустим, есть такое: если ты продаешь свою услугу у заказчика дома, то есть ты пришел услугу оказать дома, имеешь наемных сотрудников, ты должен перейти на кассы. Но ты не можешь выписать кассовый чек у покупателя дома, ты должен тогда показать ему на своем носителе (планшете или мобильнике) так называемый QR-код – это некий штрих-код, фискальный признак, чтобы тот же самый покупатель мог считать, но можешь не выдавать кассовый чек. Вот ты показал ему, покупатель не увидел этого QR-кода, дальше в течение какого времени ты должен этот чек ему переслать SMS или по почте? В течение суток? Налоговые не могут тоже ответить на этот вопрос, хотя вроде бы в закон это заложено, не могут.
И вот, кстати, многие вещи еще правоприменительная практика нам преподнесет. Допустим, вот сейчас, с 1 июля, уже все практически должны были перейти, кроме тех ИП, кто не имеет наемных сотрудников, как вы сказали, и продает товары собственного производства, естественно, оказывает собственные услуги. А что такое «товар собственного производства»?
Тамара Шорникова: Им как раз дали отсрочку до 2021 года.
Владимир Буев: Да-да, им дали отсрочку. А вот дальше будет правоприменительная практика: что такое, как будет налоговая трактовать товар собственного производства – я все полностью сделал сам, либо я купил какие-то там полуфабрикаты и приклеил к ним всего-навсего одну наклейку, бантик приклеил? Вот что такое товар собственного производства? От А до Я, либо в каких-то пропорциях. С этим практика еще очень сильно…
Иван Князев: Это все надо будет прописывать, насколько я понимаю.
Тамара, давай…
Владимир Буев: Так уже как прописывать? Первое число уже сегодня, все, это уже штрафы пошли.
Иван Князев: У нас сейчас есть звонок, послушаем, что думают предприниматели по поводу таких нововведений, точнее уже даже не нововведений, а факта. Александр нам звонит из Тверской области. Александр, здравствуйте.
Зритель: Здравствуйте. Слышно меня?
Иван Князев: Да. Вы предприниматель?
Зритель: Да, я предприниматель, работаю на ЕНВД. Вынудили поставить законами онлайн-кассу. Естественно, я хочу сказать, о чем вы не говорите. Вначале, когда пытались этот закон принимать, были какие-то разницы от квадратных метров торговой площади, от района работы, нужна она или не нужна. Сейчас заставили поставить всех. У меня 30 квадратных метров торговая площадь, я выживающий предприниматель из Тверской области. Меня поставили на один уровень с большим супермаркетом в 200–300 квадратных метров, я плачу такие же суммы за онлайн-кассу…
Это что, издевательство над нами? Нас хотят совсем убить или что? Какая с меня выгода государству, если я фактически просто выживаю, торгую, зарабатываю себе зарплату? Вот это меня больше всего волнует: зачем нам выравняли со всеми? Это что, издевательство? Или как это можно понять?
Тамара Шорникова: Да, Александр, понятно.
Иван Князев: Спасибо, спасибо большое.
Тамара Шорникова: И я бы хотела к этому звонку еще добавить SMS из Иркутской области: «О чем вы говорите? Какое повышение цен? Спроса потребительского нет, куда еще повышать? Это прямые убытки предпринимателей». И вот слыша этот звонок…
Иван Князев: И я тоже добавлю из Костромской области: «Вчера в нашем поселке закрылся один магазин из двух существующих, малый бизнес умирает».
Владимир Буев: Совершенно верно, села, поселки, маленькие населенные пункты…
Тамара Шорникова: К каким потерям в бизнесе это приедет?
Владимир Буев: А вот знаете, если говорить на макроуровне, если мы посмотрим, что происходит с малым бизнесом на макроуровне, в том числе благодаря этому закону? Если мы посмотрим, скажем, в начале 2018 года было порядка 6 миллионов субъектов МСП, сейчас, прямо на июль, на 200 тысяч выросло субъектов МСП. Но у нас же этим и отчитываются. Если мы посмотрим на занятость в секторе опять с того же самого начала 2018 года по нынешний момент, занятость в секторе сократилась на 400 тысяч. За счет чего выросло число субъектов МСП? – за счет индивидуальных предпринимателей.
Что делала экономика, она и так сейчас «схематозная», чтобы от этого скрыться? Она первоначально переводила своих наемных сотрудников на ИП, потому что там налогообложение ниже, тот, кто там на ОСН, скажем, большинство, они платят 6% с оборота либо 15% с прибыли, доходы минус расходы. Дальше эти… Ну вот, естественно, на 200 тысяч индивидуальных предпринимателей и выросло, это мифические индивидуальные предприниматели.
Что делается дальше? Приняли закон о самозанятых, 4% с физлицами и 6% с юрлицами. Индивидуальные предприниматели стали переходить, им же не нужно отказываться от статуса индивидуального предпринимателя, и вот эти мифические индивидуальные предприниматели стали переходить в статус самозанятых, чтобы опять же оптимизировать свое налогообложение. Сейчас больше 100 тысяч самозанятых. Я не знаю, может быть, это и есть…
Тамара Шорникова: Ну официально.
Владимир Буев: Статистики нет, сколько из этих 100 тысяч…
Иван Князев: Какие 100 тысяч, там порядка…
Тамара Шорникова: Официально зарегистрированных.
Иван Князев: Официально зарегистрированных, а, потому что там оценки-то были, что миллионы.
Владимир Буев: Нет, я говорю по официальной статистике, понятно, что самозанятых гораздо больше, в тени их больше находится гораздо. Но тем не менее индивидуальные предприниматели стали вот этот налоговый режим использовать. Я не знаю ни одного, может быть, они есть, но статистики нет, мы не видим этого, – не знаю ни одного, скажем, теневого самозанятого, который бы встал как самозанятый официально, скачал это приложение по уплате налога на профессиональный доход и встал, вышел из тени официально. То есть по сути мы видим некую «схематозность» экономики, которая адаптируется к этим условиям. А уж о чем говорил ваш гость или зритель…
Иван Князев: Телезритель, да.
Владимир Буев: На сельской местности – об этом вообще никто не думает.
Тамара Шорникова: Ну еще одна ступенька…
Владимир Буев: Это, кстати, интересно опять же, что дает на макроуровне такой показатель, как бюджет. Вот если мы говорим о том, что экономика «схематозится», тем не менее государству удается достать очень многих. Вот в прошлом году профицит бюджета был такой в истории России – федерального бюджета, я не говорю о региональных и муниципальных, которые нищие, – профицит федерального бюджета был такой, которого мы… Это был рекорд, мы такого никогда не знали за всю историю современной России с момента, когда Советский Союз распался. Огромный профицит бюджета, идет перераспределение бюджетных средств, снижение, скажем так, объема среднего класса, перераспределение бюджетных средств среди понятно каких групп.
Иван Князев: Хорошо.
Тамара Шорникова: Если говорить о еще ступеньки ниже, продолжу, у нас там индивидуальные предприниматели, самозанятые, в тень сколько из них уйдет людей, которые решат вообще исчезнуть для налоговой?
Владимир Буев: Вы знаете, тот, кто уже в тени, он уже в тени. Сокращение мы будем смотреть, собственно говоря, не по числу, это механический показатель, субъектов МСП, а по занятости. Вот занятость в секторе за 1,5 года, в секторе МСП, снизилась на 400 тысяч почти, там больше немножко. Количество ИП прибавилось 200 тысяч. Вот 200 тысяч, наверное, ушло дополнительно в тень, можно предполагать. Это гипотеза, которая, я думаю, недалека от истины.
Иван Князев: Сейчас с просим мнение нашего телезрителя, нам звонят. Это…
Тамара Шорникова: Да, здравствуйте, слушаем вас.
Зритель: Здравствуйте.
Тамара Шорникова: Представьтесь, пожалуйста.
Зритель: Меня зовут Полина, я из Мурманска. Хотела бы по поводу возмещения за онлайн-кассы 18 тысяч рублей. Вот у вас товарищ говорит, что зачет 18 тысяч рублей можно получить, – так никто практически не получит. Если у меня торговая площадь, допустим, 20 квадратных метров, я уменьшаю налоговую базу на платежи в Пенсионный фонд. В итоге налог у меня в квартал получается около 3 тысяч рублей, я сейчас поставила онлайн-кассу, то есть я, получается, в извещение возьму не 18 тысяч рублей, а только 3 тысячи рублей за последний квартал.
Если бы я поставила в начале года онлайн-кассу, я, возможно, и выбрала бы эти 18 тысяч, но при этом фискальный накопитель у меня бы тоже забрал деньги, потому что как только ты регистрируешь налоговый фискальный накопитель, ты уже его оплачиваешь, срок действия его уменьшается. То есть 18 тысяч никто практически из мелких предпринимателей не получил.
Иван Князев: Понятно.
Тамара Шорникова: Да, спасибо за ваш подробный ответ.
Владимир Буев: Я, собственно, об этом и говорил, да, с учетом низкой маржинальности бизнеса в секторе.
Иван Князев: Вот знаете, Владимир Викторович, те, кто придумывал весь этот переход на онлайн-кассы, они отсылали нас к тому, что предпринимателям станет в конечном итоге лучше. Во-первых, у них появится доступ к аналитике: они взаимодействуют напрямую с налоговой, у них будет средний чек виден, остатки, они смогут смотреть, какие товары у них больше покупают, какие нет, в общем…
Тамара Шорникова: Как-то оптимизировать свой бизнес в хорошем смысле этого слова, которое давно утрачено.
Иван Князев: Да, как-то оптимизировать свой бизнес в хорошем смысле этого слова. Сейчас мы видим только то, что это в принципе расходы, и вот нам сейчас говорят люди, которые нам звонят, что им это не нужно. Вопрос тогда: зачем мы вообще это все делали? Если сейчас вот такая вот история разворачивается, что только треть предпринимателей установили онлайн-кассы, а другие не хотят, фактически сейчас не очень понятно, как их будут штрафовать, если они будут втемную работать. Не затормозится ли вообще вся эта реформа?
Владимир Буев: Вы знаете,
Иван Князев: Вы знаете, мотивация тех, кто разрабатывает, получив заказ или поручение от правительства, может быть как официальная, так и неофициальная. Неофициальная мотивация одна – собрать деньги в бюджет, получить дополнительные источники наполнения профицита того же самого. Если мы говорим о том, кому нужно, а кому нет, крупному бизнесу, да, возможно, это имеет какой-то плюс с точки зрения товароучетных систем.
Иван Князев: Аналитика. Но у них, мне кажется, и без этого достаточно ресурсов, чтобы анализировать свой бизнес.
Владимир Буев: Для среднего бизнеса, возможно, имеет, хотя и они тоже стонут, «отовсюду мы слышим стоны», говорят одни, «этот стон у нас песней зовется», говорят другие. Вот для крупного, для среднего – да. Но среднего бизнеса у нас сколько? По статистике ну 20, ну 30 тысяч всего единиц. Все остальное – это мелочь, это, грубо говоря, миллионы индивидуальных предпринимателей. Им сложные товароучетные системы, да еще под маркой вот этих вот касс, по большому счету не нужны. Понятно, что для них это дополнительные издержки.
Тамара Шорникова: Логика сборов, просто хочется ее понять. Зачем это нужно, действительно это все прозрачно, для государства пополнить казну и так далее. Но нам приходит SMS за SMS из разных регионов, что «я закрываю свой бизнес», «я собираюсь закрывать свой бизнес». Собирать-то потом будет не с кого, как минимум это количество, эта армия, с кого можно собрать, уменьшится. Это выгодно вдолгую для государства или все-таки нет?
Владимир Буев: Вы знаете, выгодно не выгодно, это вопрос для разных групп интересов. Это выгодно может быть для одних групп интересов, для крупного бизнеса, для бюрократии, для тех, кто хочет устранить мелких конкурентов. Для потребителей, для малого бизнеса это, конечно, невыгодно. Но знаете, есть такая гипотеза у ученых, что период НЭПа заканчивается.
Иван Князев: Давайте еще один звонок. Подсказывают наши режиссеры, что у нас Тамара из Ивановской области нам звонит. Тамара, здравствуйте, вы нас слышите?
Зритель: Здравствуйте.
Тамара Шорникова: Слушаем.
Зритель: У меня такой вопрос. Моя палатка находится на улице, у нас 6 квадратных метров. Наемных работников нет. Кассовый аппарат я могу поставить, но как он будет работать в зимнее время, я вот не понимаю, при -25 мороза.
Тамара Шорникова: Да, понятно.
Владимир Буев: Ну это будет проблема. Я так понимаю, что если это палатка, то это не продажа товара собственного производства, даже если нет наемных работников.
Иван Князев: Ну конечно. Я предполагаю, что…
Владимир Буев: Если торгуешь не собственным производством, тогда касса нужна так или иначе. Уже вопрос, есть ли связь, будет ли она работать, как часто эту кассу придется чинить, как она часто будет отказывать…
Иван Князев: Вот, Владимир Викторович, очень хорошую тему наша телезрительница подняла: ведь нужно же еще научиться работать с этой онлайн-кассой. Это хорошо, если ты в Москве и ты опытный предприниматель, разбираешь во всем этом, а если ты где-нибудь в глубинке и у тебя есть работники? Их же надо каким-то образом обучить. А если там не дай бог что-нибудь сломалось, опять же будет расти стоимость обслуживания и так далее. Мне вот интересно…
Владимир Буев: Расходы, конечно, это все расходы; обучение, тренинги – это все расходы.
Иван Князев: У нас сколько компаний занимаются установкой этих онлайн-касс?
Владимир Буев: Вы знаете, раньше на эти онлайн-кассы нужна была исключительно лицензия спецслужбы. Это позволило… Я не буду называть компании, но это позволило…
Иван Князев: Я думаю, мы знаем.
Владимир Буев: Это был монопольный рынок абсолютно, позволяло устанавливать любые цены, это до 2017 года. С 2017 года эта лицензия стала не нужна, но все равно это нужно сертификаты соответствующие, рынок… Я не буду называть ни компании, ни то, как устроен этот рынок, но тем не менее я могу сказать, что этот рынок если не монопольный, то олигопольный, это сверхмаржа и у производителей касс, и у оператора фискальных данных.
Тамара Шорникова: И все-таки, буквально 30 секунд. Мы понимаем, что действительно и технические возможности сложные для использования касс, во многих регионах нет Интернета, нет, не знаю, чего угодно, трудно будет разобраться персоналу. Будут ли сейчас в связи с этим сразу штрафовать, или все-таки дадут предпринимателям какое-то время, люфт на обработку, на отладку системы?
Владимир Буев: А вот это вопрос. На самом деле если вот на сегодня окажется опять несколько сотен тысяч предпринимателей, то, скорее всего, могут…
Иван Князев: …продлить.
Владимир Буев: Это потом могут продлить, для начала могут оштрафовать и показать всем как бы наибольших негодяев, чтобы все остальные поторопились. А потом, если это не получится заставить всех поставить месяц-полтора, скорее всего, могут отложить внедрение этой нормы, как это уже было с этим законом.
Тамара Шорникова: Будем следить за развитием событий.
Иван Князев: Ты знаешь, Тамара, я все-таки когда-то думал, что если уйду на пенсию, открыть свое дело. Но, судя по всему, ничего хорошего из этого у меня не получится.
Тамара Шорникова: Ну есть один плюс, на пенсию ты уйдешь гораздо позже, так что, возможно, что-то изменится.
Иван Князев: Хорошо.
Владимир Буев: Я, кстати, тоже не успеваю на пенсию, мне придется в 65.
Иван Князев: Спасибо большое. Владимир Викторович Боев, президент Национального института системных исследований проблем предпринимательства, был у нас в гостях. Спасибо.
Тамара Шорникова: Спасибо.
Владимир Буев: Спасибо.
Источник
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /
Владимир Буев