Недавно подписанная президентом России концепция общественной безопасности вообще-то именно к этому призывает: в ней сказано о необходимости развития частно-государственного партнёрства и более широкого вовлечения общества в сферу общественной безопасности.
             Но ни нормативных, ни даже каких-либо разъяснительных документов на эту тему как не было, так и нет. «Умственный процесс» у нас может длиться сколь угодно долго, с непредсказуемым результатом.
Но вот «новость»: оказывается, сознательность и самоорганизация граждан у нас стабильно опережают упомянутый «умственный процесс». Наряду с полицией и спецназами в операции «Вихрь – антитеррор» в Волгограде де-факто принимают участие простые люди. Нормативных документов нет, а организованная гражданская сила есть. И казаки, и студенты, и вообще неизвестно кто... И, что характерно, все они действуют по единому замыслу, каждый на своём участке, чётко, слаженно.
             Когда общаешься с представителями местной власти, - впрочем, не только местной и не только в Волгограде, - выясняется, что большинство этих людей осознаёт свою личную и профессиональную заинтересованность в расширении прав граждан и на владение оружием, и на любые формы и способы самообороны, и на законодательное закрепление в России концепции «Мой дом – моя крепость».
            Оказывается, что они, - вот сюрприз-то! - и раньше всё это понимали, но сказать не решались. И сейчас открыто не решаются, тихо говорят, но уже говорят. Знают, что вон оттуда, из-за угла на них «жареный петух» одним глазом смотрит, ждёт…
            Некоторые высокие полицейские чины тоже вдруг «прозрели», и уже не отрицают того, что, например, их коллеги в США – главный союзник вооружённых законопослушных граждан, а вооружённые законопослушные граждане – главные союзники полиции.
            Даже без соответствующего федерального закона гражданские структуры территориальной обороны, - хоть временные, хоть постоянные, - можно создавать уже сейчас, это не запрещено. Когда в Ижевске решились на нечто подобное, то это назвали «местной полицией». Но дело не в названии. Аналогичную тему обсуждают сейчас и в Екатеринбурге. А у дагестанского ополчения, которое первым приняло на себя удар «бандитского интернационала», вообще не было никакого официального названия.
            Мы вышли к принципиально важной точке на сложной траектории нашего развития. Нравится это кому-то или нет, но придётся и решить, и объявить о том, кто мы есть – полноправные хозяева России или просто какой-то электорат, временно присутствующий на «этой территории».

/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /