Николай Яковлевич сумел доказать на следствии свою невиновность, что интерес его к трудам не запрещённого тогда в России Фурье был исключительно научным, и ни в каких заговорах он не участвовал. Но все-таки по высочайшему повелению он был сослан в Вологодскую губернию. И там был вынужден заниматься тем, что было ему приказано. Несколько лет он работал в губернской канцелярии, непосредственно участвуя в государственной жизни такого уровня и приобретая определённый опыт и наблюдения.

Большим горем явилась для Данилевского скорая смерть жены, которая по его признанию, была потрясением и привела к познанию промысла Божия о человеке.

Спустя некоторое время, он стал работать в экспедиции по изучению рыбного хозяйства под руководством знаменитого учёного Бэра, преданного России и любящего её, это явилось серьёзной научной школой для него. Интенсивная научная деятельность Данилевского, отразившаяся и в его отчётах, имеет несомненный практический интерес, и некоторым образом представляет нам методы его работы и литературно-научного изложения его размышлений.

В начале это были труды по рыбному хозяйству, климату и торговли. Затем – и в сфере финансов. Стоит упомянуть также, что последняя работа его была связана с рыбным хозяйством озера Гохчи в Грузии, о котором он за несколько дней до своей смерти писал, тяжело переживая то, что там происходило: «Загубят они нашу Гохчу». Данилевский умер от сердечного приступа.

До последних дней своей жизни он был активным практическим деятелем. При этом Николай Яковлевич, судя по его переписке, имел широкие связи в научных, общественных и государственных сферах. Он имел самое непосредственное знание о том, как складывается управление государством, о положении науки, о проблемах современной ему прессы и её влияния, о народной жизни не только в России, но и в Европе. Чувствуется его глубокое проникновение в проблемы современной ему политической жизни, проблемы дипломатии и скрытых сторон государственной жизни. Это и его умение подмечать характерное в тех или иных проявлениях жизни, подчас ускользающее от взора многих его современников привело его к тому, что он самостоятельно без помощи известных современной науке приёмов посмотрел на Россию со стороны Бога.

Он обратил внимание на те «вредные привычки», которые мешают увидеть истинное положение дел. Помог избавиться от некоторых иллюзий, от тех стереотипов мышления, которые застят истинную картину мироздания. В общем, всяк сверчок знай свой шесток.

Он очень тонко подметил, что рассуждение о гуманизме и культуре, нисколько не мешает при распространении носителям этого гуманизма применять насильственные методы для его насаждения. Даже от славянофилов он отличается именно тем, что те действуют в русле всё того же рационалистического мировоззрения, а он – иначе.

Следует отметить, что некоторые прогнозы, которые сделал учёный на страницах своего труда, и которые не оправдались, вызывают желание у его критиков с удовольствием сказать: вот видите! он ошибся, значит и всё что он говорит неверно. Вот видите, он промахнулся… Но эти частности отнюдь не зачёркивают значение всего его научного открытия.

Данилевский нашёл в себе смелость выступить против всех сложившихся к его времени научных догм и показать, в чем же состоит уникальность славянской цивилизации. Он показал её собственные достижения.

Мы способны были создать не только храмы и иконы, как некое чудо света, а жизнь, пронизанную светом православия, людей способных выражать то, что им Господь на сердце положил посредством ли науки, гражданского строительства, личных отношений.

Самым ярким свидетельством этому служат жития мучеников и исповедников Российских, где говорится как раз о том, как жили в России люди, воспитанные на слове Божием и в Церкви. Жития, написанные на основании личных свидетельств, протоколов допросов, других материалов и документов игуменом Дамаскиным (Орловским).

Здесь жизнь описана до мельчайших подробностей, жизнь, которая идёт и в простой деревне, и в столице. Наши мученики заплатили своей кровью, за то, что не отреклись от Христа. И какой это образец жизни, ежедневный подвиг во имя идеала, какое самопожертвование, какая доброта, какая нездешняя красота. И они все такие разные, есть среди них и женщины.

Одновременно, выполняя порученное ему дело, Николай Яковлевич интенсивно работает над главным своим трудом «Россия и Европа», который начал выходить и публиковаться в журнале «Заря» и вторым своим и неоконченным трудом Дарвинизм.

В «России и Европе» перед нами открывается широчайшая панорама научных открытий и исторических свершений. Учёный приходит к открытию естественной системы, культурно-исторических типов, из которых и состоит единое человечество. Самое большое внимание в своём труде он уделяет славянскому и европейскому культурно-историческим типам, их взаимоотношениям и борьбе.

Это рассматривание их он осуществляет не на коротком пространственно-временном отрезке, а на довольно большом, который может уходить за пределы письменных источников. Следует отметить, что Данилевский не выставляет оценки по поведению тому или иному культурно-историческому типу, у него совсем другая задача, далёкая от публицистических эмоций.

Учёный приходит к выводу, который роднит его понимание мира со словом Божиим, что вечно живёт лишь душа человеческая, всё остальное в мире имеет временный характер. В связи с открытием, сделанным им в своём труде, естественной и искусственной научной системы, следует обратить особое внимание на его предисловие к книге «Дарвинизм», в котором он собственно и даёт характеристику не только части европейского типа английского, но и всего этого типа. Со времени выхода книги «Дарвинизм» этот труд Данилевского не переиздавался.

Стоит сказать, что работа Данилевского нашла себе сочувствие не только у Страхова, не только у историка Бестужева, но и у многих известных глубоко мыслящих людей России, у исследователя Семенова-Тян-Шанского, автора знаменитого труда «Россия – полное географическое описание нашего Отечества», с которым Данилевского связывали многие годы дружбы. Судя по всему, с «Россией и Европой» были знакомы и в высших сферах. Так как читатели этого труда имели возможность обсуждать подобные темы с первыми лицами государства.

Данилевский очень убедительно показал, что с какого-то времени Россия попадает под обаяние Европы и начинает перенимать чуждые ей народные начала и внедрять их в народную и общероссийскую жизнь. Такой отказ от себя, превращение в некий дичок, как указывает Данилевский, приводит к очень печальным последствиям и грозит народу полной потерей самобытности. Данилевский говорит о том, что бесполезно доказывать и показывать Европе нашу хорошесть, потому что её представления о нас, вне зависимости от наших стараний, остаются неизменными и её стремление к подчинению себе России не смогут быть отвергнуты никакими аргументами. И насильственность свойственная европейскому культурно историческому типу рано или поздно приведёт к войне в той или иной форме.

Эта и идеологическая война – культурно-бытовое подчинение, когда народ становится орудием чужих интересов. Данилевский очень хорошо и наглядно показывает, каким образом европейский культурно-исторический тип осуществляет свою политику в отношении России и других стран. Он очень точно подмечает, что принцип Макиавелли и есть самое естественное и правильное в межгосударственных отношениях и совершенно правильный в отношении к Европе, которая старается сделать то, что выгодно для её народа.

В этой связи хотелось бы обратить внимание на некоторые издания, которые рассказывают об этих взаимоотношениях, и ещё раз указать, насколько верны выводы Данилевского в отношении Европы и её представлений о России. В книге, вышедшей в 2003 году «Курская битва глазами Лубянки» публикуется ряд материалов, которые содержат так сказать взгляд Европы на Россию и её народ, некая инструкция, некая фотография для палача, чтобы он не ошибся в чертах приговорённого к смерти. Так, например, в брошюре, помещённой в этой книге «Политические задачи немецкого солдата в России в свете тотальной войны» в главе IV говорится следующее: «Если основные черты русского будут нами точно определены, то мы сумеем выработать правильную линию поведения по отношению к последним. Правильное обращение с русскими поможет вселить в них веру в немецкого солдата, ещё раз подчеркнёт его превосходство перед ними. Чтобы русские признали немецкое господство необходимо заставить их поверить нам и добиться полнейшего доверия с их стороны, где это нам выгодно». «Православная Церковь на много веков задержала развитие русской культуры. За пределами церкви не существовало умственной жизни: ни рыцарской культуры, ни гуманизма, ни ренессанса». В этой брошюре очень тонко подмечается и то, что русская интеллигенция была в большой степени европеизирована.
Открытие Данилевского следует рассматривать не с точки зрения нравится оно нам или не нравится, соответствует оно нашим представлениям о мире, или не соответствует, а насколько оно соответствует развитию общества в России в её прошлом и настоящем.
 
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /